Письмо из Хайфы

   Прочитала воспоминания о городе Бельцы Фоминой И. на одном дыхании. Как надо любить своих земляков и свой город, чтоб так тепло о них писать (через столько лет и с такими подробностями).
    Я жила напротив казарм по ул. 28 июня между ул. Ленинградской и Ворошилова. В казармах всегда были казахи, узбеки, туркмены (почему-то ребят всегда отсылали служить за тридевять земель от дома!). Очень редко, но попадались среди ребят еврейские мальчики, которых моя мама угадывала по одним ей известным признакам и подкармливала разными вкусностями.     
Говоря о Бессарабии, надо иметь в виду, что это была з а п а д н а я окраина Советского Союза, подобно Черновцам, Львову, Литве, Латвии, Эстонии. Я родилась в Бухаресте в семье бессарабских евреев и поэтому мы бежали от фашистов в 40 году в Россию, считая, что немцы на Россию не нападут.
    Войну мы провели в Узбекистане, а в Бельцы вернулись в конце 1944 года -- из нищеты в изобилие. В молдавский чернозем "посади оглоблю - вырастет телега". Закончила я 1-ю Молдавскую школу, так как румынский язык был моим родным языком до 9 лет. Прекрасные учителя работали в этой школе: Гурский И.Д., чета Молотковых, Энглеры. Кто учил французский язык у Азриила Менделевича Э. (благословенна его память), знал язык прекрасно. Их единственный сын Северин живет сейчас с семьей в Израиле.
    Дагобер Самоилович Вагнер преподавал у нас историю. Но он не знал ни русского, ни румынского, а мы -- историю.
    В 1949 году мы, как и многие евреи Бельц, сидели и ждали депортации (наша вина заключалась в том, что мы жили в Румынии), но т.к. отец воевал на фронте, пронесло.
    Помню "дело врачей". Отец моей подруги Мары Гандельман заведовал роддомом. Когда началась история с "вредителями в белых халатах", первой жертвой был д-р Гандельман.
    В школе, где я работала, директором в то время была жена полковника-пограничника Aникина (родом из Сибири).Мария Иннокентьевна в Бельцах родила второго ребенка, сына. Впоследствии он играл папиным пистолетом, пистолет выстрелил, и мальчик стал инвалидом. Так Мария Иннокентьевна сразу обратилась в "органы" с заявлением, что при родах сына у нее посинели ногти, она была при смерти, ее хотел убить Гандельман, а главное - умертвить ее сына, чтобы меньше было мужчин в Советском Союзе.
Гандельман из города уехал.

    Ни одно союзное событие не обходило стороной Бельцы. В начале 60-х, когда начались "дела о валютчиках", на спиртзаводе в Бельцах была "раскрыта" "группа преступников, которая вывозила железнодорожными цистернами спирт за границу Союза". Тогда были приговорены к расстрелу директор з-да Д-зе и инженер В. У них перерыли за одну ночь весь двор в поисках золота и валюты. Семья В. еще в 70-х выехала в Израиль.

    К портрету Ф.М.Мильгрома. Фридик был не от мира сего. Дина, его жена, вела всю работу Дворца Пионеров, т.к. Мария Матвеевна была только руководителем и "выбивала" у начальства деньги на всевозможные мероприятия - крайне показушные. Мы, друзья Дины, инициировали в зале "шумовые эффекты" и здравицы.
    Однажды Дина попросила Фридика купить пару десятков яиц (быстро приготовляемая пища). Придя домой, она нашла на столе одно яйцо, на котором тушью было выведено, что второе яйцо на шкафу слева и так далее... До вечера Дина в бешенстве разыскивала братьев и сестер первого яйца.
    Фридик пережил Дину на 30 лет и умер в нищете в Бельцах в 99 году.
И еще о дружбе народов. В школу пришел новый завуч С. Мих. Як. вместо Долгополовой М.А., всеми очень любимой. Знакомясь с Диной, он ее спросил, как ей работается среди такого количества "французов" (т.е. евреев- примеч. адресата). На что Дина ему отвечает: Я по паспорту Хиня Генделевна, а не Дина Ефимовна.

    Читая Мемуары Изольды, я так живо увидела Бельцы, как преданы мы были друг другу, выручали друг друга, это было время, когда телефоны еще не заменили живое человеческое общение. Спасибо, скажут вам бывшие бельчане.