Мои любимые городские улицы...

      У каждого из нас в городе нашего детства и юности есть любимые улицы. Мы помним эти улицы и людей, живущих на них.
       Для меня такими улицами в Бельцах стали улицы Ленинградская, Свободы и Ленина. На Ленинградской и Свободе я жила с родителями. Первая квартира моих родителей находилась в двухэтажном доме по улице Ленинградской напротив городской тюрьмы. Мы жили на втором этаже, но парадный вход в квартиру был на первом этаже. Так весело было сбегать по крутой лестнице вниз...
        Нашими соседями по второму этажу были Макловичи, старший сын которых Алик враждовал со мной. С целью примирения наши мамы купили нам таз черного винограда и заставили его есть. Не знаю, какое возымело последствие для Алика это "воспитательное" мероприятие, но я с той поры черный виноград не ем. С соседями у нас была общая кухня и второй огромнейший круговой балкон, на котором прежние жильцы держали поросенка и нам в наследство от него достался загон, в который мы с Аликом прятались от родителей. На первом этаже жили Шевцовы. Вера Федоровна работала в Горисполкоме. С ее сыном Мишей мы дружили. Любимым нашим занятием было рвать во дворе цветы и дарить прохожим. В последствии об этом эпизоде моей жизни мне напомнила Б.И.Элик, которой я несколько раз в своем пятилетнем возрасте дарила сорванные мальвы. Она рассказывала, что две грязные мордашки малышей, предлагающих цветы,вызывали умиление прохожих. Дарение цветов прекратилось, как только взрослые обнаружили виновников исчезновения цветов.
       Близость тюрьмы сказалась на нашем благосостоянии. На наш маленький балкон несколько раз залезали воры, грабили продукты и сохнувшее на веревках белье. С этой квартирой связан казус, произошедший с приездом маминого отца к нам в гости, полковника в отставке. По поводу его приезда приглашены были на вечер гости и мама перед уходом на работу оставила дедушке список продуктов, которые он должен был купить на рынке. При мне она его предупредила, чтобы он не увлекался пробами вина на рынке, но... Результат похода на рынок оказался плачевным. Скрыть что-то в Бельцах раньше было невозможно, поэтому в районе обеда папа уже знал, что его тесть валяется пьяный в грязи на рынке. Я помню мамины крики, бормотание дедушки о коварности молдавского вина и грязные дедушкины парадные, белые до похода на рынок, перчатки.
         Вскоре мы переехали на улицу Свободы 24 в двухэтажный дом. Нашими соседями по первому этажу были Пахолковы. В их семье было трое детей: Коля, Лена, Вадим, с которыми я дружила. Других соседей, кроме д.Лени и т.Нади Гвардейцевых на первом этаже я не помню. Гвардейцевы держали кроликов и я могла часами смотреть на эти забавные существа в нашем дворе. На втором этаже жила семья летчика Павла Фомича Репяшенко, с которой подружились мои родители. В их семье было двое детей: Вика и старший сын Игорь, который учился в суворовском училище. Однажды Игорь приехал на каникулы с мальчиком - сиротой, югославом Брониславом, которого старшие Репяшенко вскоре усыновили. Впоследствии Репяшенко уехали в Краснодар и пережили большое горе. На соревнованиях Игорю нанесли смертельный удар рапирой. Его беременная жена от горя покончила с собой. У Бронислава нашлись родители и он вернулся в Югославию. Тетя Оксана не сумела всего этого пережить, а Павел Фомич, овдовев, уехал к Вике, которая работала художником-реставратором Русского художественного музея в Ленинграде. Живя в Ленинграде, я навещала Павла Фомича.
         Там же на втором этаже жил мой ровесник Фима Шойхет, за которым мы каждый день с Витей Вайсманом (жил на этой же улице в другом доме) заходили, чтобы всем вместе пойти в школу. Витя, где ты? Откликнись! С моей одноклассницей Фаиной Миронер мы тебя часто вспоминаем.
          Рядом с нашим домом стояли такие же двухэтажки. В одной из них жила Фаина Аркадьевна Тлехуч. Она работала вместе с мамой в детской библиотеке заведующей читальным залом, а затем заведовала библиотекой в пед.институте. С ее сыном Аликом мы часто коротали время в читальном зале библиотеки, рассматривая журналы. По соседству жила мамина приятельница т.Люба Комиссарова. Днем она работала в аптеке, а вечерами шила наряды местным модницам. Бывая с мамой у нее дома я часто слышала от нее жалобы по поводу своей полноты. Она говорила маме: "Лялечка, ведь ничего не ем, откуда это все берется!". При этом она дожевывала булку хлеба и половником черпала из кастрюли остатки мясного борща. Еще одной нашей соседкой была директор кинотеатра Котовского (к стыду своему, не помню ее имени), сына которой Пиню терзала бесконечной кормежкой его бабушка.
            Шойхеты держали кур и любимым местом для жителей нашего дома была скамейка курятника, где сидели и взрослые и дети днем и вечером. Так как я много читала, то пересказывала ребятам, расположившимся на скамеечке, прочитанное. На этой лавочке проходили наши шахматные баталии. Папа очень хорошо играл в шахматы и чтобы заинтересовать меня шахматами пообещал, что если я у него выиграю, он купит мне золотые часы. Поэтому, в надежде его обыграть, я до позднего вечера играла в шахматы. Научилась неплохо играть, даже включена была в городскую юниорскую команду, но заработать часы так и не сумела.
          Удобства были на улице и каждую неделю жильцы дома по очереди мыли коридоры подъезда и общественный туалет. Моя мама активно приучала меня к труду, поэтому мытъе коридора, общественного туалета, как и доставка множества ведер воды с уличной колонки входили в круг моих обязанностей по дому. Я была просто счастлива, когда мы переехали в другой дом, где вода была в доме и не было общих мест пользования. Мы опять стали жить на улице Ленинградской, в доме на площади, где на первом этаже был гастроном. Окна нашей квартиры выходили на церковь и во двор, откуда просматривалась улица Ленина. Соседей этого дома я не помню, т.к. выросла, училась в вечерней школе и работала в библиотеке школы №16. Директором школы был В.Франтов.
        Жизнь шла в одном режиме: я продолжала бегать на тренировки, много времени проводила с друзьями, будущим мужем, а после окончания школы уехала поступать в Ленинградский ВУЗ с приятелем мужа Толиком Пашковым и в Бельцы стала приезжать только на летние каникулы в гости к свекрови на улицу Ленина. В эти приезды я узнавала об очередном отъезде кого-либо из своих сверстников в Израиль. Массовый отъезд коснулся и соседей моей свекрови. Помню, как свекровь уговаривала свою соседку не уезжать, а та сушила заштопанное нижнее белье на третей по счету веревке и на вопрос свекрови:"Зачем ты эти тряпки берешь с собой?" ей ответила: "У меня не будет денег там, чтобы купить новое". Однако неизвестность, предположение о будущей бедности людей не останавливало, они продолжали уезжать.
       Только один раз я была в Бельцах зимой, когда мы смогли с будущим мужем после двух лет разлуки встретиться в городе, чтобы пожениться и отпраздновать свое бракосочетание на третей моей любимой улице - улице Ленина, на которой жила свекровь. Центральная улица города, по которой тысячи и тысячи километров прошли все бельчане! Я же умудрилась не только прошагать, но и проехать сотни километров на коньках в зимнее время по этой улице, скатываясь с горы до ателье в конце спуска.

      Милые, дорогие моему сердцу улицы, наверняка вы поменялись, но я вас помню такими, какие вы были в моем детстве и юности: солнечными, с цветущей акацией, яркими цветами на клумбах, прекрасными розами в центре города, старыми зданиями драмтеатра, кинотеатра им.Котовского и горожанами, которых, увы, уже не встретить ...